М.А. ДэвлетБегущие звери на скалах горы Суханиха на Среднем Енисее.// КСИА. №169. М.: 1982. С. 53-60.
Гора Суханиха находится на правом берегу Енисея, выше устья его притока, Тубы. Петроглифы на этой горе были открыты известным сибирским археологом А.В. Адриановым в 1904 г., когда он приступил к изучению писаниц Минусинского уезда. Уже в первый год работ А.В. Адрианов открыл, описал, скопировал многочисленные наскальные изображения по берегам Енисея и его притоков. Он частично обследовал и зафиксировал петроглифы горы Суханиха. [1] В дальнейшем ему не довелось продолжить здесь работы.
В 1978 г. сотрудники Отряда по изучению петроглифов Саяно-Тувинской экспедиции Института археологии АН СССР В.П. Даркевич, М.А. Дэвлет и И.Ф. Попова совершили поездку по району, обследованному А.В. Адриановым в начале 1904 г. В ней принял также участие археолог Минусинского музея Н.В. Леонтьев, знаток енисейских писаниц, продолжающий систематические работы А.В. Адрианова по выявлению и изучению наскальных изображений этого региона.
Среди плоскостей с петроглифами на Суханихе выделяется большое скальное панно в первом логе. Детальное его описание А.В. Адрианов приводит в отчёте за 1904 г. [2]: «Поднявшись саженей 50 вверх по логу, — писал он, — мы увидели длинную сравнительно ровную стену красного песчаника, как раз против развилины лога и на высоте 20-25 саж. над его дном по крутому откосу. Стена эта почти сплошь покрыта фигурами, занимающими пространство на 12 м в длину и на 105 см в высоту; всех фигур здесь 122. К сожалению, часть фигур, вследствие выветривания породы, раскрошилась и погибла в частях или целиком, но от участия в разрушении человеком эта писаница была достаточно защищена самым местом своего нахождения. Нужно заметить, что от писаницы из вершины утёсистого лога открывается чудный вид на рассыпавшийся многими протоками Енисей, на острова на нём, на широкие степи на ту сторону Енисея за Куней и по долине Уйбата». [3] Теперь на месте проток Енисея находится дно водохранилища Красноярской ГЭС.
На монументальном скальном панно изображены звери, стремительно мчащиеся, быстро шагающие или застывшие неподвижно. Среди них — лоси, быки, лошади, олень, волк. Подавляющее число фигур животных обращено вправо. Небольшое количество изображений имеет левую ориентировку. Эти рисунки сосредоточены главным образом в правой части писаницы. Древние художники высекли на скале также антропоморфные изображения, птиц с распростёртыми крыльями, коновязь и др. Петроглифы различаются сюжетами, стилем, техникой исполнения, они занимают разные по качеству участки скальной плоскости.
На основании стилистического анализа наскальные изображения можно расчленить по крайней мере на три разновременные группы, вернее даже на четыре, поскольку часть маловыразительных грубо исполненных фигур животных в правой части писаницы, возможно, относится к средневековью или даже к этнографической современности.
Динамичные фигуры бегущих животных, у которых одна передняя нога выброшена вперёд, а другая согнута в колене и подогнута под брюхо, датируются таштыкской культурой (первая половина I тысячелетия). [4] Синхронна им, по всей вероятности, также часть стилизованных схематических изображений птиц с распростёртыми крыльями (рис. 1).
Наиболее реалистичные рисунки птиц, возможно, созданы в предшествующую, тагарскую, эпоху (рис. 2), как и две антропоморфные фигуры в своеобразных головных уборах (рис. 1). Любопытно, что на Кунинской писанице (гора Куня находится на противоположном берегу Енисея, непосредственно напротив Суханихи) рядом с рисунком орла, сопоставимым с реалистическими изображениями птиц большого панно Суханихи, помещена аналогичная фигура человека в высоком головном уборе, загнутом на конце. [5] Подобные антропоморфные изображения на Кунинской писанице датируются второй половиной тагарской эпохи, скорее её концом, поскольку у пояса человека показан меч. По-видимому, в то же время были выбиты стилистически однородные антропоморфные фигуры писаницы на Суханихе. В тагарскую эпоху, вероятнее в начале её, были созданы в правой части писаницы профильные фигуры лошадей в позе внезапной остановки.
Изображения стремительно мчащихся животных с пересекающимися передней и задней ногами составляют древнейший пласт наскальных рисунков.
Взаимное расположение петроглифов на панно позволяет сделать вывод о хронологической последовательности заполнения плоскости рисун-
Рис. 1. Гора Суханиха. Фрагмент левой части писаницы. Прорисовка автора.
Рис. 2. Гора Суханиха. Изображение лося и птиц.
ками. Первоначально древние художники выбили изображения на наиболее ровных и гладких участках скалы в левой её части. В дальнейшем заполнение плоскости шло в правую сторону, при этом петроглифы стали наносить за неимением удобных участков на более шероховатую, испещрённую трещинами поверхность скалы, а также на свободное пространство между уже имеющимися фигурами, по возможности не нарушая их, избегая переплетения рисунков. Новые изображения как бы вписываются в разновременную композицию, дополняя и обогащая её. Это хорошо видно на рис. 1, на котором представлена прорисовка фрагмента левой части писаницы. [6] Между фигурами двух лосей и лошади в нижнем ярусе панно вписаны два антропоморфных изображения. Морды лосей и руки человека, находящегося между ними, соединены короткими линиями. По-видимому, человек держит одного лося за губу при помощи верёвки, второго — за хвост. Другой человек держит второго лося за губу, а лошадь — за хвост. Фигуры людей были вписаны в композицию, как я полагаю, спустя по крайней мере полторы тысячи лет.
В дальнейшем писаница в правой части нижнего яруса была дополнена изображениями стремительно мчащихся животных, у которых одна передняя нога подогнута под брюхо. Впереди бежит лошадь с султанчиком на голове, за ней — бык, задняя нога которого выбита поверх морды лошади с перекрещивающимися передней и задней ногами. Этим стратиграфическим наблюдением подтверждается вывод о хронологической последовательности создания петроглифов.
Фигуры зверей, у которых ноги пересекаются в беге или же соприкасаются копытами, сосредоточенные в левой части скального панно, а также в нижнем ярусе его центральной части, представляют для нас специальный интерес в связи с вопросом о древнейшем пласте енисейских петроглифов.
Центральной фигурой группы животных с пересекающимися ногами является хозяин тайги — лось. Контурные фигуры лосей, представленные в нижнем левом углу рис. 1, вероятно, наиболее древние: они занимают лучший участок скалы и, надо полагать, были выбиты первыми. Это, пожалуй, наиболее реалистичные и в то же время подчёркнуто стилизованные изображения. Животные представлены с коротким мощным туловищем, горбом над лопаткой, сухим крупом, длинными стройными ногами, широко раскинутыми в беге. Соотношение высоты животного и длины его тела нарушено: высота и длина равны, что особенно подчёркивает лёгкость и динамизм фигур. Лоси бегут так стремительно, что передняя нога заходит за заднюю, пересекаясь с ней. На голове обозначены высокие уши, однако нет характерных для лосей-самцов рогов в виде лопаток с отростками по краям. На писанице изображены лосихи. Верхняя губа, утолщённая на конце, нависает над нижней, которая показана плавным изгибом. В этой связи уместно вспомнить слова И.Т. Савенкова о том, что наскальные изображения «отличаются удивительным знанием характернейших отличительнейших внешних признаков и образа жизни диких животных. Сохатый — любимый зверь этих лесных обитателей; его нависшая верхняя губа передавалась с особенным старанием, что, вероятно, подогревалось у охотника и вкусовыми представлениями». [7] Две фигуры лосей в верхнем ярусе частично уже утратили первобытный реализм, хотя ещё полны динамики. А.В. Адрианов отмечал, что «передний лось изображён как бы с высунутым языком — до того его загнали». [8]
Изображения выполнены в разной технике: контурные, нанесённые глубокими прошлифованными линиями; в точечной технике — контурные и силуэтные; в комбинированной технике — сочетание контурной и силуэтной выбивки. Они, по всей вероятности, нанесены на скальную плоскость не одновременно. Древнейшие, надо полагать, те, контур которых обозначен глубокими прошлифованными линиями.
На вопросе о хронологической последовательности создания рисунков этой писаницы останавливался ещё А.В. Адрианов. Он писал, что изображение животных желобчатым контуром, где тонко схвачены поза и характер животного, древнее фигур, выполненных грубой пунктирной оббивкой ударами камня. [9] И.Т. Савенков отмечал, что самые древние изображения выполнены глубокой, широкой, сплошной чертой, иногда с выемкой внутренней поверхности фигуры. [10]
Если фигуры лосей в нижней левой части плоскости обозначены желобчатой прошлифованной линией, то находящиеся выше нанесены такой же линией в сочетании с точечной выбивкой. Характерно, что морды животных забиты внутри контура точечными ударами. Вправо от этих фигур встречаются как контурные, так и силуэтные изображения животных, но общая тенденция такова, что по мере удаления рисунков от левого края писаницы динамизм фигур ослабевает. Ноги животных не пересекаются, а лишь соединяются кончиками копыт, а то и вовсе не соприкасаются друг с другом (рис. 2; 3). Создаётся впечатление, что они бегут слева направо, постепенно замедляя шаг, и наконец останавливаются как вкопанные. Однако это не преднамеренный авторский замысел (его и не могло быть, поскольку многие поколения людей принимали участие в создании этой писаницы), а результат эволюции стиля на протяжении веков. На смену первобытному реализму древних охотников пришёл схематический, с чертами вырождения стиль их потомков.
Изображения животных с перекрещивающимися в беге ногами находят аналогии в искусстве окуневской культуры раннего бронзового века на Енисее. Н.Л. Подольский обратил внимание на сходство силуэтов лосей, выполненных в традиции, названной им ангарской, изображений
Рис. 3. Гора Суханиха. Изображение лосей в центральной части писаницы.
фантастического зверя и одного из быков с плит окуневского могильника Черновая VIII. [11] Эту линию сопоставлений можно продолжить.
Наряду с рисунками зверя-божества, сопровождающего изображения окуневских личин (рис. 4, 6, 7), [12] обращает на себя внимание фигура самки лося на антропоморфной стеле у улуса Сартыгой (рис. 4, 5). [13] Н.В. Леонтьев писал, что это изображение создано либо одновременно с личиной, либо позже неё, поскольку по расположению рисунков можно сделать вывод, что стела первоначально предназначалась лишь для антропоморфной личины. [14] Интересно ещё одно изображение лося, представленное фрагментом. Рисунок головы зверя обнаружен на обломке плиты в окуневском могильнике Черновая VIII. [15] Фигуру лося на стеле у улуса Сартыгой Н.В. Леонтьев сопоставляет с изображением этих животных на Томской писанице. [16]
Стилистическое соответствие изображений животных большого панно Суханихи (рис. 4, 1-4) и писаниц р. Томь (рис. 4, 8-10) очевидно. Обращает на себя внимание то обстоятельство, что у некоторых минусинских и у томских фигур туловище выбито по контуру, а голова передана силуэтом. Характерна параллельная штриховка на туловище лосей Томской писаницы. Такой приём встречается также на одном из поздних изображений лося на Суханихе (рис. 2). На рис. 4, 9 представлена фигура лося, которая на Томской писанице выбита поверх изображения лодки. [17] Это стратиграфическое наблюдение существенно для хронологии рисунков животных как на Томской писанице, так и на большом панно Суханихи. Лодки — сюжет довольно поздний, появившийся, как полагает А.П. Окладников, лишь в конце неолита и ставший характерным для эпохи бронзы. [18] Естественно предположить, что фигура лося, перекрывающая изображение лодки, должна относиться к посленеолитическому времени.
Рис. 4. Изображение бегущих зверей. 1-4 — гора Суханиха; 5-7 — средний Енисей (5 — по Н.В. Леонтьеву; 6, 7 — по Э.Б. Вадецкой); 8-10 — Томские писаницы (по А.П. Окладникову и А.И. Мартынову).
Рис. 5. «Пьяный камень» близ с. Бельтыры.
С изображениями бегущих зверей на большом панно Суханихи можно сопоставить фигуры трех лошадей на писанице «Пьяный камень» близ с. Бельтыры. [19] Изображение лошади в одном случае целиком выбито па контуру (рис. 5), в двух других контурной линией обозначено только туловище, голова показана силуэтно. Фигуры лошадей выбиты поверх личин окуневского типа, имеющих близкие аналогии среди личинок-масок Саянского каньона Енисея. [20] Любопытно, что и в данном случае изображения животных и личин взаимосвязаны, находятся в сочетании друг с другом, причём личины перекрыты фигурами животных.
На писанице у с. Бельтыры имеется изображение животного с распластанным в прыжке туловищем, подобное тем, какие встречаются среди окуневских рисунков и петроглифов Томской писаницы. [21] Изображение волка, распластанного в быстром беге, с раскрытой пастью есть и на рассматриваемом панно Суханихи. Оно может быть датировано окуневскими аналогиями, в частности изображением собаки на плите могильника Черновая VIII.
И.Т. Савенков обратил внимание на сходство костяных фигурок животных из Базаихского погребения и наскальных изображений. Он писал: «На основании общего очертания некоторых диких животных, по очертанию головы, по раскрытому рту, по многим особенностям рисунка, мы позволяем себе высказать, гадательно конечно, предположение, что добытые нами… при раскопках Базайской стоянки Бор близ деревни Базаихи костяные фигурки животных едва ли не современны древнейшим Тубинским и некоторым Копёнским и Трифоновским начертаниям». [22] (Петроглифы Суханихи в то время ещё не были открыты.)
Костяные скульптурки лося из Базаихского погребения исследователи сопоставляют с изображениями лося на скалах Енисея и датируют каменным веком. [23] Н.В. Леонтьев ссылается на мнение Г.А. Максименкова, полагавшего, что скульптурки лося из Базаихи относятся к энеолиту. [24] Такой же точки зрения придерживается и С.В. Студзицкая. [25] Существенно важно, что базаихские скульптурные фигурки лосей в любом случае — следовать ли датировкам А.П. Окладникова или Г.А. Максименкова — древнее окуневских. [26]
Можно предположить, что выполненные по контуру глубокими линиями наиболее древние изображения бегущих лосей на панно Суханихи были созданы в доокуневское время, возможно в неолите. Основную же часть изображений животных с пересекающимися в беге ногами следует отнести к окуневской эпохе. Отдельные выродившиеся изображения уже не бегущих, а как бы шагающих животных могли быть выбиты позднее, в период поздней бронзы. Рассматриваемая писаница на Суханихе, очевидно, была местом поклонения в разные исторические эпохи. Поколения сменялись, и представители разных культур и этносов оставили здесь свои рисунки. В этой связи интересно вспомнить, что местное аборигенное население ещё в прошлом веке чтило писаные камни. [27] Вероятно, линии культурной преемственности в каких-то формах, в частности в традициях изображения рисунков на скалах, не прерываясь, сохранялись на среднем Енисее в течение не только веков, но и тысячелетий.
[1] Адрианов А.В. Писаницы Енисейской губернии. Архив ЛОИА, ф. 2, оп. 2, д. 12, л. 41.[2] Эстампажи хранятся в МАЭ. Шифр А.В. Адрианова — XX, 2-97.[3] Адрианов А.В. Писаницы Енисейской губернии..., л. 29.[4] Такой приём изображения ног животных характерен для искусства гунно-сарматской эпохи. См.: Дэвлет М.А. Петроглифы Улуг-Хема. М., 1976, с. 40.[5] Вяткина К.В. Наскальные изображения Минусинской котловины. — В кн.: Сборник МАЭ, 1961, 20, с. 225, 227; Дэвлет М.А. Из истории освоения металлургии железа на среднем Енисее. — СА, 1968, 1, с. 38, рис. 6.[6] В среднем ярусе при прорисовке графитной протирки, сделанной в 1978 г., выпущено сомнительное, неясное скопление точечных выбоин, которое А.В. Адрианов считал фигурой лошади.[7] Савенков И.Т. К разведочным материалам по археологии среднего течения Енисея. — Изв. ВСОРГО, 1886, т. 17, 3-4, с. 54.[8] Адрианов А.В. Писаницы Енисейской губернии, л. 29.[9] Там же, л. 30.[10] Савенков И.Т. К разведочным материалам…, с. 53.[11] Подольский Н.Л. О принципах датировки наскальных изображений. — СА, 1973, 3, рис. 8. Как отмечает Н.В. Леонтьев, введённое Н.Л. Подольским понятие «ангарская традиция» применимо в лучшем случае только к реалистическим изображениям лося Ангары, Енисея, Томи (Леонтьев Н.В. Антропоморфные изображения окуневской культуры. — В кн.: Сибирь, Центральная и Восточная Азия в древности. Неолит и эпоха металла. Новосибирск, 1978, с. 102).[12] Вадецкая Э.Б. Изображение зверя-божества из Хакасии. — В кн.: Новое в советской археологии. М., 1965, рис. 1; 2.[13] Леонтьев Н.В. Антропоморфные изображения окуневской культуры, рис. II, 1.[14] Там же, с. 100.[15] Леонтьев Н.В. Изображения животных и птиц на плитах могильника Черновая VIII. — В кн.: Сибирь и её соседи в древности. Новосибирск, 1970, рис. 3, 4.[16] Окладников А.П., Мартынов А.И. Сокровища Томских писаниц. М., 1972.[17] Там же, с. 73.[18] Там же, с. 186, 187, 229.[19] Липский А.Н. К вопросу о семантике солнцеобразных личин Енисея. — В кн.: Сибирь и её соседи в древности. Новосибирск, 1970, рис. 6; Леонтьев Н.В. Изображения животных и птиц…, рис. 3.[20] Проводя такое сопоставление, необходимо обратить внимание на наличие среди бельтырских петроглифов личины с отростком на макушке — «антенной», а также личины с двумя рогами и попарно свисающими по бокам головы отростками. Примечательно наличие личин парциального типа, столь характерных для петроглифов Мугур-Саргола. См.: Дэвлет М.А. Петроглифы Улуг-Хема.[21] Леонтьев Н.В. Антропоморфные изображения окуневской культуры, с. 102.[22] Савенков И.Т. К разведочным материалам…, с. 54, 55.[23] Окладников А.П. Петроглифы Ангары. М.; Л., 1966, С. 119, 120; Окладников А.П., Мартынов А.И. Сокровища Томских писаниц, с. 180, 181.[24] Леонтьев Н.В. Антропоморфные изображения окуневской культуры, с. 102, 103; Максименков Г.А. О культурах эпохи бронзы южной части Сибири. — В кн.: Проблемы хронологии и культурной принадлежности археологических памятников Западной Сибири, Томск, 1970, с. 78.[25] Студзицкая С.В. К вопросу о появлении шаманства у племён среднего Енисея по археологическим данным. — В кн.: Ежегодник ГИМ, 1963-1964. М., 1966, с. 59.[26] Леонтьев Н.В. Антропоморфные изображения окуневской культуры, с. 103.[27] Попов Н.И. Общий взгляд на писаницы Минусинского края. — Изв. ВСОРГО, 1876, т. 7, 1, с. 31.
наверх |
