А.Д. Грач
Историко-культурная общность раннескифского времени
в Центральной Азии.
В результате интенсивных поисков, проводившихся в течение последних двух десятилетий в центре Азиатского материка, в Туве, открыт неизвестный до того тип памятников, относящихся к раннескифскому времени и представляющих археологическую культуру, получившую наименование алды-бельской. [1]
При разработке проблемы культурной принадлежности археологических памятников древних кочевников Тувы скифского времени мы исходим из того, что археологическая культура — это коррелятивный комплекс, отражающий жёсткое сочетание типовых особенностей погребальных сооружений и погребального ритуала с типовыми наборами сопроводительного инвентаря — предметов вооружения, орудий труда, конской сбруи, украшений, посуды, произведений искусства.
Широкое изучение курганов алды-бельской культуры проводилось Саяно-Тувинской экспедицией Института археологии АН СССР в зоне будущего водохранилища Саяно-Шушенской ГЭС в Центральной Туве. В 1971-1974 гг. экспедицией ТНИИЯЛИ под руководством М.П. Грязнова и М.X. Маннай-оола был раскопан Аржан — первый царский курган алды-бельской культуры, памятник, ещё в ходе раскопок получивший широкую известность. [2]
Конструкция погребальных сооружений представителей среднего социального слоя носителей алды-бельской культуры — наземное сооружение из обломков горных пород или валунов, форма курганов в плане — округлая или подовальная, в большинстве случаев имеются крепиды. В значительном числе случаев алды-бельские курганы располагаются попарно, причём наземные сооружения примыкают друг к другу вплотную. Погребения одиночные, в подчетырёхугольных срубах или каменных ящиках, положение погребённых — скорченное, на левом боку, ориентировка — головой на запад, северо-запад. Под наземным сооружением каждого кургана — по нескольку одиночных погребений. Топография расположения погребений: в центре — главные захоронения (как правило — лица старших возрастных категорий), остальные расположены дугою с юга, запада и севера.
Характерные предметы, составляющие комплекты инвентаря алды-бельских погребений: части конской сбруи — удила со стремечко-видными окончаниями, уздечные обоймы, пряжки со шпеньками (на шпеньках характерные «копытовидные» знаки), нащёчные бляхи, предметы вооружения — кинжалы с почковидными гардами, наконечники стрел бронзовые трёхлопастные, листовидные, башневидные и костяные трёхгранные, бронзовые ножи с петлёй, шилья четырёхгранные с шляпковидными навершиями, оселки узкотелые, зеркала бронзовые с бортиком и центровой грибовидной ручкой и без бортика с центровой петельчатой дужкой, среди украшений — бусы агальматолитовые, бирюзовые и сердоликовые, серьги золотые с конусовидным напаем, бляшки золотые листовидные, гривны бронзовые.
Керамика в погребениях алды-бельцев отсутствует — по-видимому, в силу ограничительного регламента.
Произведения искусства из алды-бельских погребений представлены скульптурой и резьбой (главным образом мелкая пластика). Эти вещи отражают стилистические каноны, привычные для скифо-сибирского звериного стиля, есть среди них и такие, которые выполнены в канонах, ранее не относившихся к числу скифо-сибирских. И те и другие часто сочетаются в одних и тех же комплексах. Яркие
(30/31)
примеры подобного сочетания демонстрирует серия алды-бельских гребней, найденных при раскопках могильника Хемчик-Бом III. Достаточно сопоставить гребень, рисунки на котором выполнены в манере загадочной картинки (погребение 9), с гребнем, оформленным в виде фигурки петуха (погребение 3 — табл., 60, 61).
Произведения алды-бельских мастеров обнаруживают черты ближайшего родства с алтайскими майэмирскими находками а также с произведениями раннескифского времени, обнаруженными в курганах I этапа тасмолинской культуры Казахстана, саков Памира и саков Приаралья (Уйгарак, Тагискен).
Курган Аржан, резко отличаясь от погребений среднего социального слоя, как это и подобает царской усыпальнице, всё же обнаруживает и примечательные черты сходства с более скромными погребениями алды-бельцев. Очень важно совпадение топографии расположения погребённых — в центре главные захоронения, дугою возле них остальные погребённые.
Датировка Аржана и аржанского этапа, разработанная М.П. Грязновым, — VIII-VII вв. до н.э. [3] В пределах тувинского региона курган Аржан некоторое время находился в определённой «изоляции» — одновременных ему памятников выделено не было. Заполнение этой лакуны являлось весьма актуальной задачей, и важное значение в этом плане имеют исследования А.В. Виноградова на могильнике Усть-Хадынныг I в отрогах хребта Кызыл-Тайга. Здесь были открыты первые алды-бельские комплексы, в целом синхронные Аржану, в том числе неграбленное погребение (курган 3, погребение 3). [4]
Алды-бельские погребения на Усть-Хадынныге содержали значительно более архаичный инвентарь, нежели известные ранее алды-бельские комплексы в Центральной Туве. Инвентарь этот имеет прямые аналогии среди аржанских находок. Отметим, например, что чекан из могильника Усть-Хадынныг I совершенно аналогичен чекану из кургана Аржан: оба они массивные, обушок и боек гранёные, втулка с рельефными перехватами. Аналогичны аржанским и топоры из Усть-Хадынныга.
Особо существенно, что рельефные изображения горных козлов на бронзовых бляхах пояса из комплекса, раскопанного А.В. Виноградовым, стилистически сходны с бронзовыми фигурками этих же животных из кургана Аржан — совершенно сходна, например, трактовка груди и крупа, переданных полусферами.
Памятники алды-бельской культуры подразделяются на два хронологических этапа: аржанский (представлен «царским» курганом Аржан и могильником носителей среднего социального слоя Усть-Хадынныг I), VIII-VII вв. до н.э. и усть-хемчикский (представлен могильниками Хемчик-Бом III, V, Орта-Хем II, III, Куйлуг-Хем I и другими), VII-VI вв. до н.э. Вопрос о нижней хронологической границе алды-бельской культуры нуждается в дальнейшей разработке.
В свете данных новейших исследований можно считать установленным, что на протяжении аржанского этапа алды-бельской культуры погребения представителей среднего социального слоя совершались главным образом в деревянных срубиках подчетырёхугольной в плане формы. На усть-хемчикском этапе погребения в большинстве своём совершались в каменных ящиках, однако есть и погребения в деревянных срубах — и ящики, и срубы подчетырёхугольной в плане формы.
Общество алды-бельцев отличалось высоким уровнем социальной дифференциации. Чётко выявляются так называемые «царские» погребения и погребения среднего социального слоя.
Представители высшей социальной категории алды-бельцев не были, вероятно, едины по своему положению, обнаруживаются и дополнительные градации. [5] Об этом свидетельствует вариабельность масштабов погребений представителей высшей кочевой аристократии алды-бельцев в Уюкской долине Туры [Тувы]: диаметр курганов колеблется от 30 до 70 м, высота от 1 до 8 м. Есть здесь курганы диаметром от 80 до 100 м, самый крупный — Аржан — имел диаметр 120 м. [6] Среди «царских» курганов долины Уюка есть сдвоенные комплексы — курганы, расположенные парами, вплотную примыкающие друг к другу, так же как и среди памятников представителей среднего социального слоя алды-бельцев.
Дифференциация «царской» категории была свойственна не только обществу алды-бельцев, но и обществу несколько более поздних кочевников, обитавших в других этнокультурных зонах, — различие масштабов «царских» захоронений наблюдалось у пазырыкцев соседнего с Тувой Алтая, тагарцев среднего Енисея, чиликтинцев и бесшатырцев Казахстана.
Погребения представителей среднего социального слоя носителей алды-бельской культуры имеют пока лишь один показатель внутренней дифференциации (по-видимому, семейной): в каждом кургане есть центральное погребение и окружающие его.
Очень интересен вопрос о социальных или идеологических мотивах, определяющих парность большинства алды-бельских курганов. Пока ответа на этот вопрос нет, однако рас-
(31/32)
Археологические культуры скифского времени в Туве [Табл. на стр. 32-33]:
1-8, 10-17, 19, 20, 22, 32-37 — Аржан; 9, 18, 21, 23-31, 38 — Усть-Хадынныг I, курган 4; 39, 41, 44, 47-50, 54, 55, 60-65, 67, 70, 72, 73 — Хемчик-Бом III, курганы 1, 2; 40, 42, 43, 68, 69, 71 — Алды-Бель I, курган 21; 53 — Алды-Бель I, курган 20; 46, 56-58 — Орта-Хем II; 59 — Орта-Хем III, курган 4; 45 — Куйлуг-Хем I, курган 17; 51 — Куйлуг-Хем I, курган 8; 99 — Куйлуг-Хем I, курган 26; 66 — Туран; 74 — Овюр II, объект I, 75 — Чурук-Малдыг-Хая; 102 — Самагалтай; 77, 79, 85-90, 92, 98, 117 — Саглы-Бажи II, курган 3; 76, 93, 108, 122-123 — Саглы-Бажи II, курган 9; 81, 83, 44, 96, 97, 106, 110, 112, 114, 118, 130 — Саглы-Бажи II, курган 4; (32/33) 80, 100, 104, 107, 127 — Саглы-Бажи II, курган 13; 82 — Саглы-Бажи II, курган 5; 91, 95, 101, 103, 113, 115, 121, 128 — Саглы-Бажи II, курган 8; 109, 111 — Кюзленги I, курган I; 125 — Куйлуг-Хем I, курган 9; 78 — Ховужук, курган 7; 119, 120, 124 — Туран IV; 126 — Куйлуг-Хем III, курган 5; 129 — Саглы-Бажи II, курган 6; 131 — Саглы-Бажи IV, курган 1; 132, 137, 141, 144-148, 152, 157, 158, 161, 162, 164, 165, 169, 171-173 — Дужерлиг-Ховузу I, курган 2; 138, 154, 155, 159, 167, 168 — Даган-Тэли I, курган 1; 139, 140, 153 — Казылган, курган В-3; 142, 178 — Озен-Ала-Белиг, курган 15; 141 — Озен-Ала-Белиг, курган 15 (грунтовая могила); 149, 156 — Саглы-Бажи IV, курган 2; 160 — Даган-Тэли I, курган 3; 163, 176, 177 — Озен-Ала-Белиг, курган 14; 170 — Даган-Тэли I, курган 2.
(Открыть таблицу в новом окне)
шифровка может быть, по-видимому, получена путём привлечения этнографического материала по обществам с дуальной организацией, предусматривающей деление племени на две фратрии.
Алды-бельцы внесли свою лепту в создание наскальных изображений Центральной Азии. Для скифского времени в целом сейчас могут быть выделены следующие типы петроглифов: изображения копытных животных с подогнутыми ногами, копытных животных в прыжке и в позе внезапной остановки, маралов с древовидными рогами, а также сцены терзания, триквесты. Отнесение этих изображений к конкретной эпохе скифского времени — задача пока трудновыполнимая. Можно, однако, предполагать, что к раннескифскому времени относятся изображения
(32/33)
животных в позе внезапной остановки (аналогии, дающие основания для датировки: изображения на зеркале из Майэмира, [7] фигурки животных из Минусинской котловины, [8] Восточного Казахстана — Чиликты [9] и Приаралья — Уйгарак [10]) и в прыжке (сопоставление с бронзовой бляхой, изображающей горного козла, из могильника Тамды-Памирская I [11]).
Кто предшествовал алды-бельцам на территории Тувы? На этот вопрос можно ответить вполне определённо. Предшественниками населения раннескифского времени были люди, оставившие памятники монгун-тайгинского типа (вариант II, а). Это положение подкрепляется внушительной серией доказательств: на могильнике Куйлуг-Хем I нами был исследован с полной расчисткой наземных сооружений комплекс курганов алды-бельской культуры, перекрывающих полами курганы указан-
(33/34)
ного выше варианта памятников монгун-тайгинского типа. Взаимное перекрывание было зафиксировано и при раскопках памятников алды-бельской культуры, сочетающихся с памятниками монгун-тайгинского типа на могильниках Орта-Хем II, III, Чинге I и других. Факты эти в историко-социальном отношении следует, возможно, трактовать как символику победы одной этнической группировки над другой (предшествующей на данной территории), а в отношении относительной хронологии эти данные говорят о том, что алды-бельские памятники позже монгун-тайгинских, относящихся к варианту II, а.
Памятники более поздней, чем алды-бельская, саглынской культуры V-III вв. до н.э. по типовым особенностям погребального ритуала, по комплектам сопроводительного инвентаря резко отличны от алды-бельских (см. таблицу). Эти отличия свидетельствуют о кардинальных этнических переменах, свершившихся в середине первого тысячелетия до н.э. — о вытеснении алды-бельцев саглынцами из пределов Центральной Азии. Однако культурное наследие алды-бельцев продолжало играть свою роль, особенно в развитии центральноазиатского варианта скифо-сибирского звериного стиля (многофигурные композиции с взаимовписыванием фигур животных).
Делая вывод о смене этноса, о вытеснении алды-бельцев саглынцами, я основывался на известном положении М.И. Артамонова, сформулированном в его труде «Этногеография Скифии». «Различия в устройстве могил и в обряде погребения несомненно должны рассматриваться в качестве важнейших этнографических признаков, ибо погребальный обряд, как известно, является самой устойчивой, самой консервативной и вследствие этого самой надёжной этнической особенностью», — писал М.И. Артамонов. [12] К этому следует добавить, что необходимо учитывать и изменения в комплектности сопроводительного инвентаря.
При датировке комплексов азиатских территорий пояса степей исследователи часто исходили из необходимости непременного омоложения азиатских комплексов по сравнению с более западными. Этим как бы учитывалось время, потребное на «транспортировку» в далёкие восточные регионы тех или иных художественных или общекультурных явлений. Не исключена возможность, что новые находки могут побудить к неоправданному крену обратного порядка — к чрезмерному удревнению центральноазиатских комплексов. Однако уже сегодня можно считать установленным, что в глубине азиатских степей — в Туве — есть памятники, которые могут быть датированы временем не позднее VIII в. до н.э., — это курган Аржан и памятники аржанского этапа алды-бельской культуры раннескифского времени.
Лакуны в азиатских пределах Великого пояса степей ещё очень велики, и потому сейчас преждевременно ставить вопрос об установлении некоего центра происхождения скифской триады, и в особенности, скифо-сибирского звериного стиля. Однако данные новейших исследований позволяют уже теперь говорить о том, что племена Центральной Азии скифского времени внесли свой ощутимый вклад в сложение историко-культурных явлений, связанных со скифским миром.
Главные выводы, которые могут быть сделаны на нынешнем уровне изучения памятников алды-бельской культуры, сводятся к следующему:
1. Алды-бельская культура несомненно относится к числу культур скифского типа, её памятники явно отражают все элементы скифской триады.
2. Хронологические рамки существования алды-бельской культуры целиком укладываются в пределы раннескифского времени — VIII-VI вв. до н.э. Таким образом, историко-культурная общность раннескифского времени, памятники которой открыты в Туве, является древнейшей из известных общностей скифского типа.
3. Основу экономики алды-бельцев составляло кочевое скотоводство, уже получившее в это время интенсивное развитие. Об этом свидетельствуют такие надёжные индикаторы, как наличие многочисленных конских захоронений в кургане Аржан и комплектов конской сбруи в погребениях среднего социального слоя. В истории Центральной Азии алды-бельцы явились древнейшими кочевыми скотоводами. Бронза как материал для изготовления металлических предметов продолжала ещё безраздельно господствовать.
До сих пор ряд важных вопросов остаётся нерешенным: откуда пришли алды-бельцы на территорию Тувы, какова их судьба после установления господства носителей саглынской культуры? Соответственно неясен и вопрос о происхождении центральноазиатского варианта скифо-сибирского звериного стиля, впрочем, уже на данном этапе изучения можно констатировать разнородность составляющих этот вариант стилистических элементов.
(34/35)
[12] Артамонов М.И. Этногеография Скифии. — УЗЛГУ (серия исторических наук), Л., 1949, вып. 13, с. 133.
(/99)
A. Grach
A HISTORICO-CULTURAL ENTITY OF EARLY SCYTHIAN TIME IN CENTRAL ASIA. ^
Archaeological explorations of the past two decades have led to the discovery, in the territory of Tuva, of a culture of a previously unknown type, dating from early Scythian times. This culture, named Aldy-bel from its principal site, is represented by remains from two stages of its existence, that of Arzhan (eighth and seventh centuries В.С.) and that of Ust-Khemchik (seventh and sixth centuries B.C.).
The craftsmen of Aldy-bel were the originators of the Central Asian variety of the Scytho-Siberian Animal Style art. One of its principal features is the carved multi-figure composition with contours of the animal figures inscribed within each other.
The society of Aldy-bel was characterized by an advanced state of differentiation. The presence of accompanying horse burials in the Arzhan Barrow, and that of harness sets in the graves of men of the middle social stratum testify to the fact that the carriers of the Aldy-bel culture were nomad pastoralists.
The wide difference in the character of funerary monuments and in complexes of grave goods between the Aldy-bel culture and that of Sagly, which dates from a later period, shows that the two were ethnically alien to each other, and that the Aldy-bel people had been driven by the Sagly away from Central Asia somewhere about the middle of the first millennium В.С.
|