С.Ю. Каргапольцев, И.А. Бажан

К вопросу об эволюции трёхрогих пельтовидных лунниц в Европе (III-VI вв.)

// Петербургский археологический вестник. Вып. 7. 1993. С. 113-120.

Трёхрогие пельтовидные лунницы — интереснейшая категория украшений римского времени и эпохи раннего средневековья. Получившие широкое распространение от Пиренеев до Приуралья и от Скандинавии до Причерноморья, эти подвески являются не только хронологическими индикаторами, но и надёжными основаниями для синхронизации локальных шкал относительной хронологии целого ряда культур эпохи великого переселения народов.

На это уже обращали внимание многие исследователи у нас и за рубежом (Кропоткин 1978: 157; Амброз 1989: 100, 118, 120; Кухарская, Терпиловский 1981: 69-79; Щукин, Щербакова 1986: 198, 199; 1991: 38-55; Svoboda 1953: 33-93; Tempelmann-Maczynska 1986: 375-388; Werner 1988: 1-31), однако, отсутствует пока сводная работа, представившая бы общую схему эволюции трёхрогих лунниц-пельт в общеевропейском контексте. Тезисно мы уже представили такую схему (Каргопольцев 1990: 44, 45), тем не менее, чтобы оценить новые находки последних лет и по возможности сузить датировки с учётом стилистических особенностей самих лунниц, необходимо вновь вернуться к этой теме.

Прежде всего отметим, что лунницы-пельты функционально не однородны. Это могут быть как фибулы и пластинчатые накладки, так и собственно подвески: украшения и, может быть, амулеты у людей и сбруйные бляхи конской упряжи (рис. 2, 4, 6). Материал также различен: золото, серебро, бронза. Чтобы отойти от суммарных датировок, которыми в отношении лунниц пользуются до сих пор, необходимо выделить основные этапы их бытования и рассмотреть каждый в отдельности. Вначале несколько слов о прототипах.

Как украшения лунницы-пельты генетически восходят к провинциально-римским образцам трёхрогих пельтовидных фибул и накладок I-II вв. (рис.1; 2: 1; 4: 1), как гладких, так и украшенных эмалевыми вставками (Ulbert 1959: 103; Taf. 51: 29;Walke 1965: 147; Taf. 95: 24). К исходным образцам относится и серия кавказских находок, как, например, аграф и лунницы из некрополя картлийских питиахшей Армазисхеви (Мцхета) на территории древнего царства Иберия (Апакидзе и др. 1958: табл. 1:9; 10:1), происхождение которых связывают обычно с иранским (парфянским) кругом древностей (Musche 1988: Taf. XCVIII: 14; Яценко 1993: 60-69). Однако и эти находки, возможно, результат влияния римлян, присутствовавших на Кавказе с I в. н.э., или раннегерманского элемента из числа солдат Гордиана и Валериана и участников готских морских походов (Arrhenius 1985: 120-123; Бажан, Щукин 1990: 83-96). Так или иначе, находки инкрустационного стиля из Мцхеты с римскими монетами 150-180 гг. можно отнести к прототипам рассматриваемых украшений (рис.2: 2, 3). К раннеримскому времени относится и появление пельт в орнаментальных композициях на мозаиках (Фиц 1986: 261; рис. 89).

По стилистическим особенностям лунницы-пельты разделяются на три основные группы: с различными инкрустациями и зернью, гладкие и штампованные. Хронологически выделяются также три основных этапа их бытования (рис.1).

Первый, лунницы инкрустационного стиля с зернью и филигранью, относятся к горизонту «княжеских» погребений Лейна-Хаслебен, содержащему выразительный набор монет и римских импортов (ступень С2, втор. пол. III в.). Как известно, носители этого горизонта — германцы, сокрушившие ратийский лимес (Щукин, Щербакова, 1986: 210, 211). В Польше это находки из Закшува (погр. 2), Спицымежа (погр. 37), Жельново, Крушвицы, Коморова, Пилипок (Grempler 1888: 5-15; Taf. 3, 7; Tempelmann-Maczynska 1986: 375-388; Taf. 74; Okulicz 1970: 471; Ryc. 4, 5). Передаточным звеном в попадании этих изделий из римских провинций на Дунае к германцам могли послужить сарматы венгерских равнин. Это ими оставлены экземпляры ступени С1в/С2 (III в.) в могильниках Тисафельдвар, Тисафюред (рис.2: 7, 9), Чонград Хатарут (Parducz 1944: 55; Taf. XXX: 1; Щукин, Щербакова 1986: 198).

Проникновение лунниц на юг Восточной Европы В.В. Кропоткин связывает с переселением сюда германских племен в период «готских войн» III в. (Кропоткин 1978: 147-163). По-видимому, именно с этими событиями связаны находки из могильников Данчены Черняховской культуры, погр. 64, 279 (Рафалович 1986: табл. XX: 10; XLIII: 6), клада у с. Грушевицы (Буковина), совместно с ауреусом Аврелиана (270-275 гг.) и золотым ведёрком закшувского стиля (Маркевич, Рикман 1973: 260, 261), могильников юго-западного Крыма:

(113/114)

Рис. 1 Схема эволюции трёхрогих лунниц-пельт в Европе.

1 — Провинциально-римские исходные образцы (накладки и фибулы со вставками из камней и эмалей); 2а — Инкрустированные с зернью и филигранью, Закшувский стиль; 2в — Инкрустированные с имитацией зерни; 3 — Гладкие; 4 — С насечками в стиле Сёсдал; 5 — Штампованные с тиснением, имитирующим зернь и филигрань.

(114/115)

Рис. 2. Эволюция трёхрогих лунниц-пельт с инкрустациями и зернью.

1 — Штраубинг (Германия); 2, 3 — Армазисхеви (Мцхета, Грузия); 4-6 — Закшув, погр.2 (Польша); 7 — Тисафельдвар (Венгрия); 8 — Жельново (Польша); 9 — Тисафюред (Венгрия); 10, 11 — Данчены, погр. 64 (Молдова); 12 — Данчены, погр. 279 (Молдова); 13 — Насобурки (Чехия); 14 — Пантикапей (Керчь); 15 — Нови-Шалдорф (Чехия); 16, 17 — Верхняя Рутха (Осетия); 18 — Гава (Венгрия); 19 — Лоа (Австрия); 20 — Мюльхаузен, погр. 14 (Германия).

(115/116)

Рис. 3 Распространение трёхрогих лунниц-пельт с инкрустациями и зернью.

1 — Находки на памятниках ступеней В2/С1 — С2 (150-320 гг.); 2— Находки на памятниках ступеней D - Е (350-525 гг.).

Черноречье, погр. 37 и Совхоз Севастопольский, погр.30 (Кропоткин 1978: 157).

Второй этап относится к ступеням СЗ — D (IV в.) и характеризуется в основном простыми, гладкими лунницами без вставок и филиграни (рис. 1, 4, 5). Массовое распространение такие изделия в сочетании с оружием, ведёрковидными подвесками, овальными и калачиковидными пряжками с хоботовидным язычком, гребнями и пр. имели в Черняховской культуре: Черняхов, Косаново, Тыргшор, Могошаны, Демьянов, Солонцы и др. (Кропоткин 1978: 157; Котигорошко 1987: 176-191; рис.7; Баран 1971: рис. 5: 15; Кухарская, Терпиловский 1981: 78).

Наряду с гладкими в IV в. встречаются еще «закшувские» образцы, появляются уже и штампованные (Щукин, Щербакова 1991: 38-55).

Для Черняховской а также ряда других культур отмечено сочетание лунниц-пельт с круглыми и прямоугольными подвесками, носившимися в составе одного ожерелья: Будешты, Делакеу, Тыргшор, Косаново, Брангструп и др. (Gebers, Hinz, Dreuhaus 1977: 23; Werner 1988: Abb. 15, 16, 18).

В кладе Валя Стрымба (Текерепатак, Румыния) гладкие золотые лунницы (рис.4: 18, 19) обнаружены совместно с римскими монетами, позднейшая из которых чеканена при императоре Грациане (367-383 гг.), пряжками с длинным язычком и гладкими двупластинчатыми фибулами (Szekely 1944:95-101; Taf. 1; Tempelmann-Maczynska 1986: 383; Abb. 7). Следует упомянуть также находки из мог. Дунауйварош (Интерциза), Чаквар (Флориана) — погр. 68, совместно с янтарной грибовидной подвеской и гребнями III типа по З. Томас (все — Венгрия), Насобурки (Чехия, сопоставим с ранней фазой горизонта Унтерзибенбрунн), Роище (киевская культура), относящиеся суммарно ко втор. пол. IV в. (Шаламон, Баркоци 1982: 38; рис. 7; Tempelmann-Maczynska 1986: 380; Abb. 5; Werner 1988; Abb. 16; 17; 23: A; Кухарская, Терпиловский 1981: 78; рис.6; Терпиловский 1990: 56; рис. 3: 7).

Практически синхронно с черняховскими лунницы появляются в Поволжье и Прикамье, в древностях азелинской, бахмутинской, турбаслинской и поломской культур: могильники Селикса-Трофимовский, Бирский, Уржумский, Армиевский, Варнинский и др. (рис. 4: 21-23; 6: 17), доживая там до V в. (Полесских 1979: 29; рис. 17; Финно-угры и балты... 1987: 293, 297, 308; табл.XLV: 3; XLIX: 10; LX: 16; Богачёв 1992: 151; рис. 26). Едва ли это простое совпадение, вспомним хотя бы сообщение Йордана о военных акциях готов под предводительством Германариха в лесной зоне где-то между 335 и 375 гг. (Иордан 1960: 89), тем более, что связь волго-окских и прикамских памятников с черняховской культурой подтверждается целой серией др. вещей и традиций (Kazanski 1992: 87-98).

К галло-римским древностям относятся погр. 2 мог. Монсо-ле-Ноф и погр. 127 мог. Шуае в Бельгии, откуда происходят гладкие трехрогие лунницы-пельты в сочетании с серебряной посудой, оружием, пряжками, портупейными застежками и пр. (рис. 4: 2, 3); дата — сер. втор. пол. IV в. (Bohme 1974: Taf. 116: 7, 8, 10, 11; 121: 1, 2, 4, 6, 7, 10, 12).

Со втор. пол. IV в. трёхрогие лунницы и их дериваты становятся популярны и на севере Европы, и хотя период их основного бытования здесь относится уже к третьему этапу, именно это время (350 г.) принято сейчас считать нижней датой Сёсдал стиля (Lund Han-sen 1992: 184; Wyszomirska-Werbart 1992: 65-69). В качестве переходной формы от филигранных к тиснёным Сёсдал стиля можно отметить экземпляр из мог. Квармлес на о-ве Зеландия (Дания), совместно с двумя серебряными фибулами со сплошным приемником и звездовидной ножкой (рис. 6: 2. Tempelmann-Maczynska 1986: 378, 379; Abb. 4). Из Дании и Гольштинии происходят и гладкие лунницы: Торсберг (с рунической надписью), Вимозе, Брангструп (рис. 4: 4-8), в последнем — целая серия совместно с монетами от Деция до Констанция II (249 -351 гг.); ступени С2/СЗ (Brandsted 1963: 205, 216; Gebers, Hinz, Drenhaus 1977: 22; Abb. 11: 1; Werner 1988; Abb. 18: 1-3). Причём брангструпский клад кроме простых, аналогичных черняховским, содержал и штампованные лунницы с изображением людей, животных и растений в римском стиле (рис. 6: 15); аналогия в Сквире, около Киева (рис. 6: 16. Werner 1988; Abb. 18: 7; 19: 6-7).

Т.о., на севере Европы во втор. пол. IV в. отмечается сосуществование гладких и штампованных лунниц, в том числе стиля Сёсдал. Нет только полихромных, их ренессанс в Европе приходится уже на третий этап, относящийся к ступеням D2 — Е (конец IV-V вв.), что связано, по-видимому, с гуннской эпохой и новым всплеском моды на изделия с инкрустациями.

Однако анализировать причины этого явления, равно как и останавливаться на различиях стилей полихромии, их технологических особенностях и хронологии (пасты, эмали, вставки, кабошоны, клуазонне и пр.) в данной статье мы не будем. Это отдельная тема исследования, и ей посвящено уже достаточное количество работ (Амброз 1971: 102; Засецкая 1978; 1986; Бажан, Щукин 1990: 83-96). Отметим только, что в целом мода на инкрустированные вещи в эпоху великого переселения становится общеварварской, евразийской и является результатом сложного взаимодействия сармато-аланского, парфяно-сасанидского, провинциально-римского, а возможно, и гуннского компонентов (Вопа 1971: 272; 1991; Arrhenius 1985: 120-123; Musche 1988; Tejral 1973: 21, 57, 59, 61; Безуглов, Копылов 1989: 171-183; Амброз 1992: 71; Яценко 1993: 60-69). Здесь можно назвать целый ряд роскошных золотых лунниц, украшенных гранатовыми вставками: Орт (Италия), Лоа (Австрия), Нови-Шалдорф, Намешти (Чехия), Варна (Болгария), Силадь-Шамльо, Гава — погр.27, совместно с фибулами и пряжками горизонта Домбовар сер. V в. (Венгрия), пара из разрушенного могильника Верхняя Рутха (Осетия) — совместно с прогнутыми подвязными и бугелькнопф- фибулами, В-образными рифлёными, с цикадой, орлиноголовыми пряжками, тиснёными фаларами и пр. (Уварова 1900: 235-253; табл. CI-CVI).

Инвентарь последнего комплекса сопоставим с драгоценностями из могилы короля франков Хильдерика (456-481 гг.) в Турнэ, с горизонтом боспорских склепов в Керчи и др. памятниками ступени Е, на кото-

(116/117)

Рис. 4. Эволюция гладких трехрогих лунниц-пельт.

1 —Бургхоф (Германия); 2 — Монсо-ле-Ноф, погр. 2 (Бельгия); 3 — Шуае, погр.127 (Бельгия); 4 — Торсберг (Гольштейн, Германия); 5 — Вимозе (Дания); 6-8 — Брангструп (о-в Фюн, Дания); 9, 10, 13 — Тыргшор, погр. 155, 243, 82 (Румыния); 11 — Солонцы, жертвенник (Прикарпатье, Зап. Украина); 12 — Могошаны, погр. 39 (Румыния); 14 — Косаново, погр. 5 (Винницкая обл., Украина); 15— Роище, клад (Черниговская обл. Украина); 16 — Чаквар, погр. 68 (Венгрия); 17 — Бранешты 1 (Молдова); 18, 19 — Валя Стрымба (Румыния); 20— Гава (Венгрия); 21 — Бирск, погр.123 (Прикамье, Башкирия); 22 — Армиево, погр.135 (Среднее Повольжье, Пензенская обл., Россия); 23 — Варнино (Прикамье, Удмуртия).

(117/118)

Рис. 5. Находки гладких пластинчатых трехрогих лунниц-пельт на памятниках ступеней С2/СЗ - D (180-420 гг.).

Рис. 7. Находки штампованных трехрогих лунниц-пельт с имитацией зерни и насечками Сесдал стиля ступеней C3/D - Е (350-525 гг.).

рую и приходятся перечисленные находки (Svoboda 1953: 56; Obr. 10: 1, 2; Werner 1959: 424; Taf. 4; Germanen... 1987: 97, 364; Taf. 1: 16b; 58: VIII-18; Засецкая 1979: 5-15). Самые поздние среди них — из женского погр. № 14 мог. Мюльхаузен (Зап. Германия, 480-525 гг.), стиль клуазонне (Tempelmann-Maczynska 1986: 384, 385; Abb. 11).

Если в Подунавье господствовала мода на полихромию, то для северных провинций империи (Северная Галлия, Порейнье), Германия Либера, Балтики и Скандинавии были характерны штампованные изделия Сесдал стиля (рис. 6) с псевдозернью и вдавлениями пунсоном в сочетании с гранёно-выемчатой резьбой и тиснением геометрических, растительных и животных орнаментов (Arrhenius 1987: 441-446; Wyszomirska-Werbart 1992: 59-70; Bitner-Wroblewska 1992: 257, 258; Pl. I. II. X). Стык двух стилей дает уникальный комплекс воинского погребения в Якушовицах (Польша), где серебряная уздечная подвеска-пельта (рис.6: 4), удила, фибулы, пряжки Сесдал стиля находились в сочетании с инкрустированными пряжками, накладками, двурогой лунницей и др. вещами стиля клуазонне (Aberg 1936: 264-277; Prahistoria 1981: 283; Ryc. 130, 131). Сам комплекс в Якушовицах синхронизируется с горизонтом Унтерзибенбрунн-Качин, кон. IV — начало V вв. (Werner 1965; Tejral 1973; Амброз 1992: 32, 33).

Помимо центральноевропейских находок в Якушовицах и Вескени (Венгрия) отметим североевропейские: Сесдал, Фултофта, Финнешторп (Швеция), Вайэн (Норвегия), Эйсбел, Зейльфлод, Хештенторп (Дания), Бозау (Вост. Гольштейн), Вэннебо (Готланд), — ступени C3/D - Е (Aberg 1936: 273; Fig. 8-10; Svoboda 1953: 33-93, Obr. 10: 5; Werner 1962: 97; Abb. 17: 2; Gebers, Hinz, Dreuhaus 1977: 14-26; Abb. 5-12; Larsen 1984: 169, Fig. 1). Объединяет их мотив устремленных навстречу друг другу двух рогов, стилизованных в виде голов птиц, лошадей, змей и как бы разделяющего их третьего рога, часто в виде человеческой личины (рис. 6). И. Вернер называет это «звериным стилем — 1», генетически восходящим в римское время (Werner 1962: 97; Abb. 40: 1, 2).

К Сесдал стилю относятся и находки лунниц-пельт из памятников типа Линдора-Полибино (т.н. «длинные курганы») на Северо-Западе Восточной Европы (рис. 6: 13, 14, 19, 20). Все они также сделаны из серебра и датируются промежутком времени где-то между 375 и 450 гг., ступень D (Каргопольцев 1990: 45). Попасть сюда они могли либо с запада, из Центральной и Северной Европы по «янтарному пути», либо с юга, как и в Прикамье, в связи с экспансией готов Германариха в лесную зону Восточной Европы.

Подвеске из кургана в Горско (Восточное Причудье, Пск. обл. Спицын 1915: 238) по форме близка серия лунниц из Гранада-Альбайцин, попавшая в Испанию с вандалами-астингами в 409-429 гг., причём подобные образцы, по мнению М. Темпельман-Манчинской, могут датироваться и более ранним временем, начиная с сер. IV в. (Tempelmann-Maczyn'ska 1986: 376, 377, 381-386; Abb. 1).

Подвеске-луннице из курганного могильника Рысна-Сааре II в Юго-Восточной Эстонии (Аун 1981: 400; Табл.VII: 4) идентична пара из могильника Любахин I, расположенного на стыке Ленингр., Новг. и Волог. обл. [1] Эти вещи, наряду с другими ХИ, надежно датируют нижнюю хронологическую границу памятников типа Линдора-Полибино концом IV — перв. пол. V вв., т.е. в пределах ступени D2 (Бажан, Каргопольцев 1986: 199-201).

Из Черняховских отметим костяную лунницу с подвесочками на рогах из 48 погр. мог. Бырлад-Валя Сяка (Румынская Молдова) и близкую ей бронзовую находку из постчерняховского горизонта мог. Данчены в Молдове (Рафалович 1986: 26, 176; табл. LIХ: 11; Werner 1988; Abb. 15: 4). Стилистически они близки вещам круга Сесдал-Унтерзибенбрунн (рис. 6: 21, 22). Здесь же назовём бронзовые с позолотой трёхрогие пельтовидные уздечные накладки из Новогригорьевки (Запорожская обл.) и Щербатой Котловины (Херсонская обл.), относящиеся уже к периоду Е, т.е. к 420/450-525 гг. (рис. 6: 18, 23. Засецкая 1975: 58, 77; Степи... 1981: 106; рис. 3: 21, 36).

К VI-VII вв. относятся последние локальные всплески моды на такие изделия. В качестве примера отметим трехрогие лунницы из клада византийского ювелира в Земьянском Врбовке (Словакия, рис.6:25; Svoboda 1953:39, Obr.4); дериватные «сердцевидные» подвески из мог. Черкут в Венгрии (Werner 1962; Abb.32:6,8); трёхрогую лунницу из Уфы (Башкирия), отнесенную А.К. Амброзом наряду с новогригорьевской к украшениям степной группы II, сохранившей отдельные «гуннские» традиции до VII в. (рис. 6: 24. Амброз 1989: 63-82; рис. 34:6).

Нередки случаи и нахождения лунниц ступеней D-E в более поздних комплексах лесостепной зоны. Среди прочих, эти вещи являются, видимо, военной добычей славян и кочевников. Так, в Козиевском кладе VI-VII вв. («древности антов», Среднее Поднепровье) были обнаружены в составе ожерелья тр»хрогие лунницы Сесдал стиля, аналогичные Финнешторпскому экз. (рис. 6: 8. Щеглова 1990: 198; рис. 7: 8), а полихромная лунница с зернью, так же трёхрогая, происходит и вовсе из погребения VIII-IX вв. (Дмитриевский мог.) салтово-маяцкой культуры (Степи... 1981: 150; рис.37:137).

(120/119)

Рис. 6. Эволюция трехрогих лунниц-пельт со штампом, имитирующим зернь, и тиснением в стиле Сесдал.

1 — Сесдал (Швеция); 2 — Квармлес (о-в Зеландия, Дания); 3 — Фултофта (Швеция); 4 — Якушовице (Польша); 5 — Вейен (Норвегия); 6 — Бозау (Вост. Гольштейн, Германия); 7 — Вэннебо (о-в Готланд, Швеция); 8 — Финнешторп (Швеция); 9 — Эйсбел (Дания); 10 — Зейльфлод (Дания); 11 — Хештенторп (о-в Зеландия, Дания); 12 — Вескет, (Венгрия); 13 — Горско (Псковская обл., Россия); 14 — Рысна-Сааре II, кург.2 (Эстония); 15 — Сквира (Киевская обл. Украина); 16 — Брангструп (о-в Фюн, Дания); 17 — Бирск, погр. 57 (Прикамье, Башкирия); 18 — Щербатая котловина (Херсонская обл., Украина); 19, 20 — Любахин 1, кург.1 (Новгородская обл., Россия); 21 — Бырлад-Валя Сяка погр. 48 (Румынская Молдова); 22 — Данчены (Молдова); 23 — Новогригорьевка, кург. VII (Запорожская обл., Украина); 24 — Уфа, ул. Тукаева (Башкирия); 25 — Земьянский Врбовк (Словакия).

(119/120)

Так в общих чертах нам представляется схема эволюции трёхрогих лунниц-пельт. Суммируя вышесказанное, можно отметить, что из провинциально-римских фибул и накладок I-II вв. (В2), во II- III вв. (С1-С2) формируются пельтовидные лунницы Закшув стиля, украшенные различными вставками и зернью. В IV в. (C3-D) бытуют в основном гладкие и штампованные подвески, а уже с V в. (D-E) вновь отмечается использование полихромных изделий, в т.ч. стиля клуазонне. При этом продолжается бытование лунниц Сесдал стиля. Гладкие практически выходят из употребления. На рубеже V/VI вв. завершается использование рассматриваемых типов трёхрогих лунниц-пельт, кроме штамванных с имитацией зерни. Отдельные образцы последних встречаются в комплексах вплоть до VII в.

Как категории украшений, двурогие и трехрогие лунницы, конечно, продолжали свое развитие и дальше, но это уже другая эпоха, другие стили.

[1] Материалы не изданы, сообщение А.Н. Башенькина.

Амброз А.К. 1971. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы Ч. 1 // СА-1971 (2).

Амброз А.К. 1989. Хронология древностей Северного Кавказа V-VII вв. М.

Амброз А.К. 1992. Боспор. Хронология раннесредневековых древностей // БС-1.

Апакидзе A.M., Гобеджишвили Г.Ф., Каланадзе А.Н., Ломтатидзе Г. А. 1958. Археологические памятники Армазисхеви по раскопкам 1937-1946 гг. // Мцхета: Итоги археологических исследований. Тбилиси. Т. 1.

Бажан И.А., Каргопольцев С.Ю. 1985. Северо-Западные длинные курганы в контексте северо- и центрально-европейских древностей эпохи великого переселения народов // X Всесоюзная конференция по изучению скандинавских стран и Финляндии. М. Ч.1.

Бажан И.А., Щукин М.Б. 1990. К вопросу о возникновении полихромного стиля клуазонне эпохи великого переселения народов. // АСГЭ-30. 83-96.

Баран В.Д. 1971. Поселения черняхівьского типу поблизу с. Дем'янів у Верхньому Подністров'ї // Археологія (Киев) — 1971 (1).

Безуглов С.И., Копылов В.П. 1989. Катакомбные погребения III-IV вв. на Нижнем Дону // СА-1989 (3). 171-183.

Богачев А.В. 1992. Процедурно-методические аспекты археологического датирования (на материалах поясных наборов IV-VIII вв. Среднего Поволжья). Самара.

Засецкая И.П. 1975. Золотые украшения гуннской эпохи. Л.

Засецкая И.П. 1978. О хронологии и культурной принадлежности памятников южнорусских степей и Казахстана гуннской эпохи // СА-1978 (1). 53-71.

Засецкая И.П. 1979. Боспорские склепы гуннской эпохи как хронологический эталон для датировки памятников восточноевропейских степей // КСИА-158. 5-17.

Засецкая И.П. 1986. Некоторые итоги изучения хронологии памятников переселения в южнорусских степях // АСГЭ-27. 79-91.

Иордан 1960. О происхождении и деяниях гетов. Комментарии Е.Ч. Скржинской. М. 435.

Каргопольцев С.Ю. 1990. Пельтовидные лунницы в Восточной Европе (к проблеме хронологии Северо-Запада) // Новгород и новгородская земля. = История и археология. Новгород. Вып. 3. 44-45.

Котигорошко В.Г. 1987. Жертвенник III-IV вв. н.э. у с. Солонцы // СА-1967 (2). 176-191.

Кропоткин В.В. 1978. Черняховская культура и Северное Причерноморье // Проблемы советской археологии. М.: 147-163.

Кухарская Е.М., Терпиловский Р.В. 1981. Некоторые типы лунниц III-IV вв. в Среднем Поднепровье // Древности Среднего Поднепровья. Киев.

Маркович В.И., Рикман Э.А. 1973. Клад III-IV вв. н.э. из Буковины // СА-1973 (4). 260-261.

Полесских М.Р. 1979. Армиевский могильник // Археологические памятники мордвы первого тыс. н.э. Саранск. Труды, вып.63. 25-51.

Рафалович И.А. 1986. Данчены. Могильник черняховской культуры III-IV вв. н.э. Кишинёв 176.

Спицын A.A. 1915. Археологический альбом // ЗОРСА-XI. СПб.

Степи Евразии в эпоху средневековья. 1981 Сер. Археология СССР. М. 301.

Терпиловский Р.В. 1990. Поселение I тысячелетия н.э. у с.Роище на Черниговщине // Раннеславянский мир. = Материалы и исследования. М. 45-67.

Уварова П.С. 1900. Могильники Северного Кавказа // МАК-VIII. М.

Финно-угры и балты в эпоху средневековья. 1987. Сер. Археология СССР. М. 510.

Фиц Й. 1986. Римская Паннония // Археология Венгрии. М. 237-277.

Шаламон А., Баркоци Л. 1982. Археологические данные к периодизации позднеримской Паннонии (376-476 гг.) // Древности эпохи великого переселения народов V-VIII веков. М. 31-49.

Щеглова O.A. 1990. О двух группах кладов «древностей антов» в Среднем Поднепровье // МИА Днепровского Левобережья. Курск. Вып.1. 162-204.

Щербакова Т.Д., Щукин М.Б. 1991. О двух стилях в ювелирном искусстве черняховской культуры (по материалам Днестровско-Прутского междуречья) // Древности Юго-Запада СССР. Кишинёв. 38-55.

Щукин М.Б., Щербакова Т.Д. 1986. К хронологии могильника Данчены // Данчены. Могильник черняховской культуры III-IV вв. н.э. Кишинёв 177-219.

Яценко С.А. 1993. Аланская проблема и центральноазиатские элементы в культуре кочевников Сарматии рубежа I-M вв. н.э. // ПАВ-3. СПб. 60-69.

Åberg N. 1936. Till belysande av det Gotiska Kulturinslaget i mellaneuropa och Skandinavien // Fornvännen. Àrgáng 31.

Arrhenius В. 1985. Merovingian Garnet jewellery. Göteborg.

Bitner-Wrуblewska A. 1992. The Southeastern Baltic Zone and Scandinavia in the Early Migration Period // Barbaricum. Warszava. Tom 2. 245-263.

Bòna 1.1971. Ein Vierteljahrhundert Volkerwanderungszeit-forschung in Ungarn (1945-1969) // AAH-XXIII.

Bòna I. 1991. Das Hunnen-Reich. Corvina. 294.

Böhme H.W. 1974. Germanische Grabfunde des 4. bis 5. Jahrhunderts. Zwischen unteren Elbe und Loire. Münchener Beitrage zur Vor-und Frühgeschichte-19. München.

Brondsted J. 1963. Nordische Vorzeit. Bd.3: Eisenzeit in Dänemark. Kopenhágen.

Gebers W., Hinz Н., Drenhaus U. 1977. Ein Körpergrab der Völkerwanderungszeit aus Bosau, Kr.-Ostholstein // Offa, Bd. 34. 5-39.

(120/121)

Germanen, Hunnen und Awaren (Schätze der Völkerwanderungszeit). 1987. Nьrnberg. 632.

Grempler H. 1888. Der II-und III. Fund von Sackrau. Breslau.

Kazanski М. 1992. Les aretoi genies et "l'empire" d'Hermanaric // Germania-70, 1 Halbband. 75-122.

Larsen E. 1984. Vae rktøjsspor / Pásporet af vaerktøjsspor, -belyst ved punselornamenterede genstande fra Sejlflod // Kuml. 1982-1983. Årbog for jysk arkaeologsk Selskab. Åarhus.

Lund Hansen U. 1992. Die Hortpròblematik im Licht der neuen Diskussion zur Chronologie und zur Deutung der Goldschätze in der Völkerwanderungszeit // Der historische Horizont der Götterbild-Amulette aus der Übergangsepoche von der Spätantike zum Frühmittelalter. Göttingen.

Musche B. 1988. Vorderasiatischer Schmuck zur Zeit der Arsakiden und der Sasaniden // HandBuch der Orientalistik. Bd. 1, Uef.5. Leiden, N-York, København, Köln.

Okulisz J. 1970. Studia nad Przemianami kulturowymi i osadniczymi w okresie Rzymskim na Pomorzu Wrchodnim, Mazowszu i Podlasiu // Archeologia Polski, Tom XV, Zeszyt 2. 419-197.

Parducz М. 1944. Denkmäler der Sarmaterzeit Ungarns. Bd. 11. Budapest.

Prahistoria ziem Polskich. 1981. Tom V: Pózny okres laten-ski i okres rzymski. Wrocław etc.

Svoboda В. 1953. Pokіad Byzantského Kovotepce v Zemian-ském Vrbovku // Památku Archeologická. Ročnik XVI V, sesit 1. 33-93.

Szekely L. 1944. Das Fund von Takeropatak // Folia Archaeologica. Bd. 5. 95-101.

Tejral J. 1973. Máhren in 5- Jahrhunderts. Studie Archeologického ústavu Československe Akademie Véd v Brne 1/3. Praha.

Tempelmann-Maczyrпska М. 1986. Der Goldenfund aus dem 5-Jahrhundert N- Chr- aus Granada-Albaicin und seine beziehungenzu Mittel-und Osteuropa // Madrider Mitteilungen, 27. Mainz. 375-388.

Ulbert G. 1959. Die Romischen Donau-Kastelle Aislingen und Burghofe // Limesforschungen Studien sur organisation der Romischen Reichsgrenze an Rhein und Donau. Bd.1. Berlin.

Walke N. 1965. Das Römische Donaukastell Straubing-Sorviodurum // Limesforschungen Studien zur Organisation der Römischen Reichsgrenze an Rhein und Donau. Bd.3. Berlin.

Werner J. 1956.Beiträgezur Archäologie des Attila-Reiches. München.

Werner J. 1959. Studien zu Grabfunden des V.Jahrhunderts aus der Slowakei und Karpatenukraine // SIA. VII-2.

Werner J. 1962. Die Langobarden in Pannonien. Beitrage zur Kenntnis der langobardischen Bodenfunde von 568. A-B. München.

Werner J. 1988. Danceny und Brangstrup. Untersuchungen zur Černjiachow-Kultur zwischen Sereth und Dnestr, und zu den "Reichtumzentren" auf Fünen // Bönner Jahrbücher. Bd. 188. 1-31.

Wyszomirska-Werbart B. 1992. Scandinavia and the Eastern Baltic during the Migration Period. The Cultural Interactions // Contacts across the Baltic Sea during the Late Iron Age (5th-12-th centuries). Lund. 59-72.

Список сокращений

наверх